Холокост. Белые пятна «Черной книги»
Фильм Поля Верховена «Черная книга» — одна из многих кинолент об ужасах Холокоста, истребления фашистами еврейского народа. Но даже все книги и фильмы вместе взятые не дают полного представления об ужасе происходивших событий. Человечество отдает им дань памяти ежегодно 27 января.
Лозунг этого дня —
«Холокост. Никогда больше».
Какой знак — вопроса или утверждающего восклицания — поставит жизнь
перед обращенным к будущему призывом?
В послевоенные годы ни у кого и сомнения бы на этот счет не возникло. Между добром и злом была проведена четкая граница, и это абсолютное зло казалось таким выжженным дотла, навечно заклейменным, уничтоженным в истории и в сердцах людей…
А вот поди ж ты. В современном мире вновь обильно прорастают расовая неприязнь, этническая вражда, религиозная нетерпимость, — все то, что своим ядом вспоило нацизм и сделало возможным Холокост.
«Придание лозунгу «Никогда больше» реальной моральной, политической, общественной силы — наиболее важный смысл памяти о Холокосте», — заявил заместитель министра иностранных дел Беларуси Андрей Дапкюнас в речи, которую произнес в Международный день памяти жертв Холокоста на посвященном 75-летию освобождения Освенцима мероприятии.
«Ранее я был склонен понимать этот призыв как констатацию факта: ужасы Холокоста не могут повториться никогда, — продолжил Андрей Дапкюнас. — Сегодня, к моему большому сожалению, вынужден воспринимать этот призыв как живой вопрос, как доныне актуальный вызов, который все еще стоит перед человечеством. Вызов, ответ на который требует непрерывной работы».
«Ровно 15 лет и 3 дня тому назад мне довелось выступать от имени Беларуси на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в честь 60-летия освобождения нацистских концентрационных лагерей, — цитирует слова заместителя министра Белта. — После этой сессии был учрежден Международный день памяти жертв Холокоста. Я горжусь тем, что моя родная Беларусь стала одним из инициаторов и соавторов этого исторического решения Генассамблеи ООН».
Заместитель министра иностранных дел отметил, что тогда с трибуны ООН он говорил о «белых пятнах, про то, что мы недостаточно знаем о трагедии Холокоста». Так и есть. Не все трагедии известны, не все имена жертв установлены, не все палачи понесли заслуженное наказание.
Лишь теперь мы начинаем вслух говорить о том, что не только немцы обагрили свои руки кровью невинных — были и многие другие, оставшиеся после войны не обвиненными и не повинившимися. Приходит понимание того, что фашизм — вне национальной принадлежности, вне времени.
Конец июня 1941 года…
Стародорожский район оккупирован фашистскими войсками. По пятам регулярных частей следуют готовые взяться за свою грязную работу карательные подразделения войск СС, айнзатцгруппы, зондеркоманды, тайная полевая полиция, полиция безопасности и СД, жандармерия и гестапо. К ним быстро примыкают предатели всех калибров и мастей из местных. Ведь кому война, а кому мать родна, — всегда (увы!) найдутся готовые за плату угождать кому угодно, жаждущие грабить, любители издеваться и убивать.
В четырехугольнике улиц Горького, Свердлова, Урицкого и Кирова появляется гетто. Его не ограждают, только выставляют охрану из патрулей. Куда бежать евреям с детьми, со старыми родителями на руках (а таких большинство)?
6 августа 1941 года часть узников гонят к грузовикам. Одна из матерей пытается передать своего малыша местным женщинам, но подоспевший полицай бьет ее и вырывает ребенка из протянутых к нему рук. Людская память сохранила и фамилию негодяя — Харевич, и имя мальчика, которого вместе с мамой бросили в кузов. Его звали Гарик, и ему было четыре годика. Их вместе с другими вывозят в урочище Кошарка за военным городком к заранее выкопанному рву и расстреливают из пулеметов. Упавших в яму раненых закапывают живьем. Набрякший кровью свеженасыпанный холм еще долго шевелится: это под тяжелым пластом песка задыхаются полумертвые люди, маленькие дети.
19 января 1942 года рядом с этой большой могилой выкапывают еще одну — для оставшихся обитателей гетто. Их заставляют на морозе раздеться, партиями подводят к яме и расстреливают. В то же время расстрелы евреев проходят в Горках, Паськовой Горке, Верхутине, Языле.
В официальных документах фашисты именовали своих жертв «материалом», расстрелы называли «переселением», «акциями». Работали планово, деловито, спокойно. С перерывами на обед. Пока обедали — обреченные ждали своей участи.
Почему в тяжелые дни один полностью теряет человеческое обличье, становясь оборотнем-упырем, а другой сияет красотой истинного творения Божьего, жертвуя собой ради других?..
Почему философы фашистской Германии, высокообразованные люди, упорно искали доказательства превосходства арийской расы над другими, а простые крестьяне прятали еврейских детей, жертвуя собственными?..
Кто знает…
Вспомним в эти особенные дни жителей нашего района, которые укрывали у себя гонимых и совершали настоящие подвиги.
Имена шестерых стародорожан удостоены почетного звания «Праведников мира» израильского мемориального института «Яд Вашем».
Это жители Паськовой Горки Иван и Наталья Шпилени, спасшие от смерти Евгения Элькина с детьми.
Это — сестры Анна Лыч и Мария Астрейко, которые скрывали семью односельчанина Айзика Гельфанда с детьми в материнском доме в Углах, перепрятывали в Медведне, а затем их приютил Арсений Неронский в Селище. Когда в дом нагрянули фашисты, хозяин спрятал родителей в погребе, а четверых ребятишек уложил в кровать со своими детьми…
Помогали прятать Гельфандов и Элькиных также довоенные соседи Дедюля, Микулы, Стасевичи.
Единственного выжившего маленького узника детского концлагеря в Крынках Осиповичского района спасла жительница наших Макаричей Александра Звонник.
Всех еврейских детей, которые там находились, после страшных мучений убили. Десятилетний Володя сбежал, когда колонну вели на расстрел. Измученный, с обмороженной ногой, со следом от оторванной желтой звезды на пальтишке, мальчик скитался по лесам и околицам деревень, пока совсем не обессилел и не упал. Таким его и нашла Александра, а по-деревенски — баба Алеся, искавшая собственную потерявшуюся во время эвакуации маленькую дочку. Не побоялась, привела к себе в дом, растила вместе со своими детьми. Первый стакан молока наливала приемышу — до краев, своим дочкам доставалось меньше. Говорила — это, мол, племянник, хотя все сельчане знали: мальчонка — еврей. И ни-кто за два года не выдал. Вот какие люди жили у нас на Стародорожчине! Простые, а ведь истинно святые в своем милосердии и доброте.
Бог вознаградил Александру за ее материнский подвиг: и дочка нашлась, и оккупацию пережили, и Володя остался на всю жизнь ей благодарен. После войны его нашли родители, но дорогу в Макаричи он никогда не забывал.
Далеко не все имена праведно поступавших стародорожан увековечены. Лишь в рассказах очевидцев страшных событий остались подвиги старого врача Шапелко и агронома Кунбина, которых повесили за укрывательство евреев…
До войны еврейское население составляло почти 30% населения нашего небольшого местечка. Выжили единицы. За три года оккупации было убито, по разным данным, от 1000 до 1500 евреев разных возрастов, от младенцев до глубоких стариков.
Инна КАНДАУРОВА.